header
Михаил К.
Однажды в Санкт-Петербурге
Мысли о фильме "Пророк", посвящённом фигуре Александра Пушкина
Дерзновенный труд – пожалуй лучшее обозначение вышедшего недавно на экраны рэп-мюзикла про Александра Сергеевича Пушкина. Сама идея звучит уже очень смело, но это сыграло свою роль – фильм однозначно не остался незамеченным.

Первое, что хочется сказать – «Пророк» это не точно биографическое кино, он не претендует на историческую достоверность, это сказка – и творчество Александра Сергеевича Пушкина там не главное. Этого некоторые будто не понимают и зачем-то пытаются выискивать несоответствие эпохе платьев и костюмов. Главное – он сам, человек, выпускник Царскосельского лицея, молодой повеса в блестящей имперской столице, ссыльный младший чиновник на юге, пленник своего поместья, известный успешный поэт, любовник замужних дам и ревнующий муж. Это история про человека, который живёт и творит что-то великое, но это великое практически всегда остаётся за рамками фильма. И в избранном жанре это совершенно органично.

Означенный фильм рассказывает про человека, а не про тексты, и потому нас не задевает отсутствие в фильме Арины Родионовны или сокращение до одной фразы исторических изысканий Александра Сергеевича, сопровождавших написание «Капитанской дочки» и лёгших в основу первой работы про Пугачёвского бунта. Если вы и так знаете и любите Пушкина, вас заинтересует история, если нет – что же, посмотрев фильм, вы сможете перечитать и вспомнить, почему его считали гением и знали все, от генерала до ямщика. А пока давайте увидим человека, а не генератор текстов и не картину на стене класса русского языка.

Пожалуй самая неудачная часть фильма – это первые лицейские сцены. И в музыкальной составляющей, и в сюжетной это выглядит «кринжово». Скудость текстов заставляет задуматься о том, что возможно в лицее действительно было не всё гладко – вместо развернутой аргументации мы слышим повторяющиеся строчки о свободе и ни о чём больше. Да и в целом, каждый раз, когда в фильме всплывают пресловутые Liberte, Egalite, Fraternite, это выглядит натужно и не в ритм – авторам то ли было наплевать, то ли это и вовсе монархическая пропаганда от обратного – если говорить про свободу некрасиво, оно будет вызывать отторжение у людей со сколько-нибудь развитым эстетическим чувством. Впрочем, персонажи фактурны уже в эти мгновения. Так или иначе эти несколько минут быстро заканчиваются – и мы встречаем того Пушкина, про которого мало кто помнит и даже знает – мелкого чиновника с отрывающимся воротником, живущего на съёмной квартире в характерном районе Санкт-Петербурга.

Начало фильма в целом несколько перегружено образностью и передачей атмосферы в ущерб цельности – бал в особняке Голицыной, органично смотрелся бы в фильме про двадцатые годы XX века, но никак не девятнадцатого. Но с другой стороны – как ещё уложить в десять минут для современного зрителя, выросшего в гораздо более откровенную эпоху, все впечатления молодого чиновника министерства иностранных дел, попавшего в высший свет имперской столицы? Да, можно было показать исторически достоверные балы – но это не передаст атмосферу затягивающего праздника жизни, в который Пушкин погружается глубже и глубже.

Опиумные притоны (туда впрочем Александр Сергеевич с друзьями ходят к прорицательнице), антигосударственные выступления – дело доходит до того, что, когда его задерживают, приехавший освобождать поэта из рук охранки Жуковский, хоть и безрадостно, но принимает решение сослать молодого писателя на юг – в дисциплинарных целях и подальше от искушений столицы, мешающих творчеству.

Вопрос отношений Елизаветы Воронцовой и Александра Пушкина разобран множество раз, и первое время фильм довольно точно передаёт характер их – влюбленный поэт и красавица, ускользающая от поцелуев, заставляя его писать и творить. Эти отношения музы и писателя по мере развития и становления Пушкина переходят к любовным. Это отступление от более общепринятого взгляда на природу взаимоотношений Воронцовой и Пушкина сводит причину ссылки в Михайловское к ревности Михаила Сергеевича Воронцова, но закладывает основу для дальнейших событий. И пусть это не совсем достоверно, в пространстве художественного произведения эта история нужна именно в таком виде – а зачем станет ясно несколько позже.

Одним из главных упущений фильма, довольно сильно ограничившего этим цельность образа Александра Сергеевича является умолчание его поездки на Кавказ, и вообще не милитаристичность фильма. Когда Пушкин зачитывается Байроном и задаётся вопросом, почему того все читают – Байрон воюет в Греции против турецкого владычества, бок о бок с некоторыми русскими офицерами, а сам Пушкин в Кишинёве общается с Павлом Пестелем, занимавшимся тогда разведкой в турецких владениях на случай военной операции России по поддержке восставших христиан. И когда Россия, спустя семь лет вступится за греков силой оружия, Пушкин поедет на закавказский театр боевых действий (на балканский, где служил Константин Данзас; правда, Александр Сергеевич не был допущен по причине неблагонадёжности). Это наверное единственная важная часть личности Пушкина-человека, которая, к сожалению, совсем не показана.

О музыкальной составляющей можно говорить много и сложно, но в целом она довольно хорошо вписывается в историю Александра Сергеевича. Однако хочется отдельно выделить два «политических баттла» - разговоры Пушкина с Государем Николаем Павловичем, только взошедшим на престол и с шефом корпуса жандармов Александром Христофоровичем Бенкендорфом. Помимо, наверное, лучшей музыкальной составляющей, очень интересно, чем руководствовались авторы текстов – в обоих случаях даже не высказываемые позиции – сами строки государственных мужей звучат сильнее, чем то, что им в ответ рифмует поэт.

В разговоре с Императором атмосферу создает игра в теннис. Царь и поэт, играя на одной стороне поля против сотрудников охранки, одновременно ведут вторую игру между собой, перекидываясь панчами, а не теннисным мячиком. А превращение Николая-человека, говорящего о надежде стать другом Пушкина и обещающим отменить цензуру, в Николая-Государя, заставляет нас вместе с Александром Сергеевичем задуматься о тяжести и ответственности ноши власти – «Как бы правили вы?».
Речитатив Александра Христофоровича «Вам это нелегко понять, моя задача охранять…», как и сам герой Сергея Гилёва – вообще самая яркая пропаганда службы в органах государственной безопасности через романтизацию их, которая встречалась автору. Впрочем, вся постановка эпизода, когда писатель и шеф жандармов поочерёдно «перетягивают» на свою сторону сотрудников второго впечатляет изображением процесса взаимодействия власти и творца. От механических рубленных движений сотрудников канцелярии на вступлении Бенкендорфа, через перехват Пушкиным инициативы своим творчеством – даже люди-механизмы всё ещё люди и они читают и знают наизусть творчество гения. Но государство умеет находить место для всех – цели поэта и чиновника совпадают, «охранять людское хрупкое сознанье от сумбура мирозданья», а значит надо просто писать то, что объединит и утешит всех – и вот уже люди в сюртуках движутся не как механизмы, но на службе государству, порядку и закону.
Встреча с Натальей Гончаровой – самая счастливая часть фильма. Уставший от известности и добившийся всего творец встречает девушку, в которой видит ту же склонность к бунту, которая составляет столь важную часть его личности. Он завоёвывает её внимание, но мать девушки считает его «мятежным писакой» - и великий поэт вынужден идти на поклон к царю, а когда тот не принимает – к Бенкендорфу. Этот эпизод несколько задевает – создатели фильма словно полагают, что романтические чувства – единственное, чем руководствуется Пушкин, когда идёт на компромисс с государством. Впрочем, это не столь важно, поскольку сцены семейной жизни передают столь светлое счастье, наполненное творчеством, что становится ясно – бунт и вечный поиск свободы не самое важное в жизни.

Но люди склонны воспринимать счастье, как что-то безусловное и не требующее поддержки. Пушкин путешествует по России или пишет, а Гончарова воспитывает детей в имении. С момента, когда она говорит, что устала жить в затворничестве в Царском селе, Пушкин напрягается. Когда одновременно с пикировкой с Николаем Пушкин замечает красавца-кавалергарда, общающегося с его молодой женой – мы ощущаем страх, а любящий муж – ревность и беспокойство. Ревность растёт и питается не объективными причинами – поэт сам избегает балов, хотя Гончарова постоянно пытается его туда вытащить. Корень сводящих его с ума чувств – роман с Воронцовой, на который прозрачно намекает Дантес при первом знакомстве. «Если я так делал, и мне отвечали взаимностью, то почему так не могут поступить со мной» – столь нравственная идея в рэп-мюзикле, если честно, довольно неожиданна.

Отчего фильм можно было бы назвать «Однажды в Санкт-Петербурге»? Потому как «Пророк» — это сказка про золотой век русской литературы, олицетворением которой был Александр Пушкин. «Однажды в Голливуде» Тарантино — это сказка про конец шестидесятых и золотую эру Голливуда, где, в пространстве сказки, Шерон Тейт осталась жива, а безумных хиппи-сектантов сожгли из огнемёта в бассейне, и Рик Далтон пошёл пить с Полански.

С момента, когда Александр Сергеевич отправляется на Чёрную речку, а Жуковский бежит к Императору и встаёт на колени – «прошу, поймите, КОГО мы можем потерять» – мы надеемся, что беда не случится, хотя бы тут, в этом зале. Что Бенкендорф, как воплощение всемогущего государства, успеет организовать перехват и задержать дуэлянтов, что бесцветный мужчина в чёрном сюртуке, весь фильм или арестовывающий поэта-бунтаря, или следящий за ним, теперь его спасёт. И даже после выстрела, когда раненного Пушкина привозят в особняк, надежда не умирает. И в какой-то моменты мы, вместе с Гончаровой уже радуемся, что хотя бы в пространстве фильма, художественного произведения – ничего не кончилось. Пушкин жив и будет жить, подкалывая Государя, конфликтуя с Бенкендорфом, создавая стихи, поэмы и прозу, возможно, ругаясь с Лермонтовым или Гоголем…

Но это не Голливуд, это русская литература, а из неё выхода нет.

Пророки открывают окружающим мир таким, какой он есть – и для настоящей красоты и завершенности этой истории всё должно закончится смертью. «Пророк» подводит нас к мысли, что гибель Пушкина – это трагедия, но это трагедия сделала его жизнь таким же гениальным произведением, как и то, что выходило из-под пера Пророка.
Автор:
Михаил К.
Текст общедоступен, но Вы можете оформить подписку, поддержав нас и получив доступ к закрытым статьям.

Кроме того, подписывайтесь на Лиминаль в Телеграме
Все блоки
Обложка
Заголовок: средний
Лид
Текст
Фраза
Изображение
Галерея
Линия
Zero
footer
Обложка: заголовок, подзаголовок и раздел
Текст
Изображение
Текст
Изображение
Текст
Узкий текстовый блок
Текст