header
Артемий Пигарев
Русские дипломаты: Коростовцы
Имперский МИД был полон фактурных личностей – то были и чопорные специалисты в правовой сфере, и искусные дипломаты, и самые разные личности, оказавшиеся в Министерстве как по призванию, так и по воле случая.

Поговорим о двух фигурах из рода по фамилии Коростовец: Иване Яковлевиче и его племяннике Владимире Константиновиче, оставивших след в истории русского внешнеполитического ведомства.
Бойкая дипломатическая карьера, сексуальный скандал и монгольская вольность

Иван Яковлевич Коростовец – видный дипломат, востоковед и секретарь Сергея Витте, который оставил заметный след в истории отечественной дипломатии. Выпускник Императорского Александровского лицея, востоковед, он начал службу в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел, в разные годы служа секретарём миссий в Пекине, Рио-де-Жанейро (1894-1896) и Лиссабоне (1896-1902). С 1902 года Иван Яковлевич был генеральным консулом в иранском Бушере. В 1905 году Коростовец участвовал в заключении Портсмутского мира с Японией, служа секретарём российского уполномоченного Сергея Витте. В 1908 году его назначили вице-директором 1-го Департамента МИД.

Пожалуй, важнейшие события в дипломатической карьере Коростовца связаны прежде всего с Китаем и Монголией. Весной 1908 года, Иван Яковлевич стал чрезвычайным и полномочным министром в Пекине, будучи посланником при Империи Цин. Оставался он в этом качестве некоторое время и при новой республиканской власти до 1912 года. В инструкции, составленной для него в Министерстве иностранных дел и одобренной царём 25 июня 1908 года указывалось: «не отождествляя наших интересов с интересами Западной Европы, стремиться к продолжению нашей политики до 1898 г., то есть действовать миролюбиво и отдельно от других стран… В согласии с этим принципом нам следует внушить Пекинскому правительству, что мы искренно и сознательно готовы считаться с его законными притязаниями, но будем требовать такого же уважения и к нашим договорным правам и такой же готовности сообразовываться с нашими жизненными интересами».
Побывав в 1908-1912 гг. русским посланником в Китае, Коростовец в 1912 г. по поручению Витте возглавил русскую дипломатическую миссию в Урге (столичный город, нынешний Улан-Батор). Монголия тогда была частью Китая, однако Внешняя Монголия всё более тяготела к независимости, ища поддержки у России. Потому в Монголию наведывались русские купцы, предприниматели, дипломаты, разведчики и искатели приключений, среди которых был и неприкаянный офицер барон Роман Унгерн фон Штернберг, будущий дархан-хошой-чин-вана Монголии и её буйный освободитель от китайцев (в 1921 году). Однако это будет спустя годы.


Иван Коростовец
Пока же независимость Монголии нужно было готовить, и её готовили. Именно Иван Коростовец 21 октября 1912 г. подписал в Урге русско-монгольское соглашение, признававшее автономию Внешней Монголии и дававшее русским подданным в Монголии ряд привилегий. Договор этот лежит в основании обретения Монголией независимости от Китая и справедливо считается одним из крупнейших дипломатических достижений императорской России перед Первой мировой войной. И это большая заслуга именно нашего героя.

Далее Коростовца ждали скандал и дальнейшая ответственная служба. Скандал грянул, как то обыкновенно бывает, внезапно, и чуть было не обрушил многообещающую карьеру дипломата. Коростовец слыл неудержимым донжуаном, и вот эта особенность дала о себе знать. В августе 1913 года он был уволен, согласно прошению, от занимаемой должности с оставлением в ведомстве МИД. Причиной всему был роман женатого Коростовца с молодой девушкой по имени Ангелина Пири (дочерью французского начальника почт в Пекине). Конфуз нанёс удар по положению дипломата. Однако всё-таки ему удалось урегулировать ситуацию и удержаться в седле: Коростовцу разрешили продолжить дипломатическую карьеру в МИД. Но былой карьерный темп, конечно, он утратил.

В 1913-1915 гг. Иван Яковлевич служил посланником в Персии, а в 1915-1917 гг., в разгар Великой войны, стал членом Совета МИД Российской Империи – положение весьма знаковое для сановного дипломата.

Далее последовали вихри революции, и за 1917 год жизнь МИДа и условия его существования изменились до неузнаваемости. Если послефевральские дела худо-бедно ещё оставались терпимыми для дипломатов, то послеоктябрьское положение стало едва ли выносимо: большевики, ворвавшись в отлаженный быт Министерства, ошарашили дипломатический корпус изумительными назначениями, безумными в парадигме национального государства решениями, а затем во главе с Троцким, мичманом Раскольниковым, незабвенным матросом Маркиным и английским шпионом Артуром Рэнсомом, выдававшим себя за детского сказочника, вскрыли русские архивы и подали секретную документацию в прессу.

Неудивительно, что Иван Коростовец отказался сотрудничать с советами, вскоре эмигрировав. Некоторое время он жил в Берлине, а весною 1921 года совершил деловую поездку в Пекин, где в местной типографии напечатал свои мемуары «Россия на Дальнем Востоке», относящиеся ко времени боксерского восстания в империи Цин. Скончался видный дипломат 1 января 1933 года в Париже.
Владимир Коростовец и оборона водочного завода

Теперь поговорим о Коростовце-племяннике, чья биография связана с неизвестным, но ярким сюжетом.
Владимир Константинович, как и дядюшка, пошёл по дипломатической стезе, хотя сам был сыном офицера, ветерана Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., одно время командовавшего Преображенским полком. Ранние годы Коростовец провёл в фамильных имениях в Пересаже возле Чернигова и в Санкт-Петербурге.

Владимира воспитывали домашние учителя, в том числе англичанин Бреннан— выпускник Оксфордского университета. Затем юный Коростовец поступил в главную гимназию в Киеве, а в 1906 году переехал в Санкт-Петербург, где окончил гимназию и начал высшее образование в университете. В 1908 году Владимир перешёл в Санкт-Петербургский политехнический институт, который впоследствии и закончил.

Не в пример дяде Владимир Константинович порочным донжуаном не был, и сумел выстроить достойную карьеру, став видным служащим Имперского Министерства иностранных дел: Коростовец побывал частным секретарём трёх министров, включая и первого из послефевральских - историка Павла Милюкова, с которым был довольно близок.

Милюков не был кадровым сотрудником МИД, будучи человеком со стороны, а во многом же и вовсе персонажем с трибуны Думы, не имевшим никакого дипломатического опыта. Однако Милюкова сотрудники Министерства ещё худо-бедно приняли, а вот далее было тяжелее...

Большевистский переворот служащие МИД не признали, с ужасом видя, как большевики во главе с "наркоминделом" Львом Троцким разрушают былые дипломатические достижения и бьют по интересам России, отказываясь от «тайной дипломатии» «царских империалистов» (включая договоры о разграничении сфер влияния после Великой войны, судьбе пролива Босфор и т.д.) и массово публикуя секретные дипломатические документы. Это была огромная кампания, о которой впоследствии стоит сказать отдельно.

В результате служащие МИД устроили широкомасштабную кампанию саботажа большевиков, мешая их контролю над МИД и срывая экстравагантные планы новоявленных правителей. Большевистские газеты, в свою очередь, трубили о царских сатрапах, мешающих строить пролетарскую дипломатию. В ноябре 1917 года борьба была накалённой, сотрудники Министерства до последнего пытались удержать наследие многолетней работы и не отдавать его на разграбление и поругание. Владимир Коростовец был одним из ярчайших деятелей этого саботажного движения против ленинцев. Ленинцы в первые месяцы у власти ещё не чувствовали обретённую силу и поначалу опасались действовать жёстко. Однако сила была на стороне большевиков, и, конечно, старое дипведомство не имело шансов на успех: МИД в сущности был распущен, сменившись большевистским Наркоматом иностранных дел во главе с Троцким.
Поэтому "саботажным" дипломатам в массе удалось рассеяться и ускользнуть кто куда. После того, как большевики подавили сопротивление старого МИДа, Коростовец направился в Черниговскую губернию, где у его семьи было родовое гнездо, а у него самого - водочный завод. Эти земли в ту пору оказались под контролем самопрозглашённой УНР, а затем, с весны 1918 года, пребывали во власти Украинской державы гетмана Скоропадского и немецкой оккупации, последовавшей за советско-германским Брестским миром.

Пока вокруг разворачивались хитросплетения Гражданской войны и Мировой политики, развивались боевые действия между украинскими гайдамаками и красноармейцами, между "гетманцами" и "петлюровцами", между партизанами и немцами, Коростовец держал круговую оборону вокруг своих владений. Дипломат действовал в духе сеттинга постапокалипсиса, создав собственное убежище и набрав солдат для его обороны против всех акторов.

На исходе осени 1918 года Германия признала поражение в Мировой войне, и немецкие войска эшелонами стали уходить с Украины. Оставшаяся без германских опор Держава Скоропадского зашаталась и вскоре пала, а Украина вновь оказалась во власти украинских социалистических националистов (УНР). Земли мятежной страны полнились ватагами всевозможных отрядов и сил, по степям Украины рыскали разбойничьи ватаги, их пересекали части развалившихся фронтов и армий, напряжённо вели боевые действия "украинцы", большевики и "белые".

Тем временем активность Владимира Константиновича достигла новых высот и приняла характер беспримерной дерзости: после ухода немцев Коростовец нанял к себе на службу проходивший мимо полуэскадрон синих кирасир и, встав во главе них, отчаянно оборонял от большевиков свои владения. Человек невоенный, Владимир Константинович, когда красные уже контролировали всю губернию, устроил настоящую герилью против большевиков. И длилась она целых полгода.

Запал, конечно, был пылкий, но Силы, очевидно, были неравны. Держась до поры в круговой обороне, неудивительно, что в какой-то момент вооружённая борьба оказалась невозможной. Тогда Коростовец с супругой сумели уехать в Варшаву, а затем на юг России. Его семья понесла тяжёлые потери: мать и один из братьев Владимира Константиновича были расстреляны, другой же брат оказался захвачен красными и застрелился на глазах красноармейцев. Так трагически завершилась оборона поместья и водочного завода, ставшего очагом упорного сопротивления. Тем не менее сюжет круговой обороны владений Коростовца с привлечением наёмников в виде синих кирасир – сюжет, безусловно, яркий и достойный внимания, органично вплетаясь в историю революции и Гражданской войны в России.
Автор:
Артемий Пигарев
Все блоки
Обложка
Заголовок: средний
Лид
Текст
Фраза
Изображение
Галерея
Линия
Zero
footer
Обложка: заголовок, подзаголовок и раздел
Лид (вводный текст)
Текст
Текст и изображение
Текст
Текст
Текст и изображение
Текст
Текст
Короткая линия
Узкий текстовый блок