header
Михаил к.
Суджа Шрёдингера
Двадцать третьего марта две тысячи двадцать пятого года, на четвертую весну Специальной военной операции российский телеграмм взорвала новость – известный Z-поэт Аким Апачев нарисовал в городе Суджа, недавно освобожденном от украинских войск, матерные граффити. Эта история вызвала волну возмущения, добравшуюся до губернатора Курской области, который объявил о привлечении неудачного художника к административной ответственности. Но наш интерес эта история привлекла по другой причине – сам инцидент и дальнейшее развитие конфликта в информационном поле представляет собой очень характерный эпизод «войны Шрёдингера». Давайте же разберёмся поподробнее.
В войне Шрёдингера все зависит от наблюдателя.
Сам термин «война Шрёдингера» был предложен российским фантастом Олегом Дивовым для обозначения нового поколения вооружённых конфликтов, характеризующихся сложностью информационной обстановки вокруг, которая ещё и влияет на ход боевых действий. Название отсылает к знаменитому мысленному эксперименту Эрвина Шрёдингера, лауреата Нобелевской премии по физике. Полагаясь на эрудицию наших читателей, не станем пересказывать условия эксперимента, а перейдём к заключительному этапу. До момента открытия ящика, пока система изолирована, для находящегося вне её наблюдателя она существует одновременно в двух состояниях, и сам факт наблюдения влияет на ситуацию, заставляя объект принять определённое состояние.

Особенно интересно развитие эксперимента Шрёдингера, предложенное физиком Юджином Вигнером, — мысленный эксперимент «друг Вигнера». Если упростить, то он заключается в том, что если для учёного, проводящего эксперимент, кот принимает определённое состояние в момент открытия ящика, то для его друга, находящегося за пределами лаборатории, ситуация будет неопределённой до тех пор, пока физик, проводящий эксперимент, не расскажет о его результатах.
Но если для квантовых вычислений количество возможных состояний равно двум (в каждом отдельном случае), то, когда речь заходит о применении этого принципа к сложным системам, особенно связанным с человеческим поведением, количество возможных вариантов становится гораздо больше.
Но даже если «округлять» те или иные значения до бинарных, остаются искажения, влияющие и на результаты наблюдения, и на то, что наблюдатель передаст «другу». При этом, помимо намеренного изменения, на результаты наблюдений влияют культурный бэкграунд, взгляды и идеи всех операторов информационного потока. Таким образом, недостаток объективных сведений о происходящем прямо сейчас в сочетании с обилием вбросов и просто искажённой информации приводит к тому, что реальная информация практически не доходит ни до массового зрителя, ни до лиц, принимающих решения. Из-за этого создаётся множество альтернативных реальностей, существующих только «в головах», а любая информация, противоречащая им, вызывает отторжение.
Начало войны на Донбассе в 2014 году было образцом войны Шрёдингера - о том, что там происходит никто не имел полноценной информации.Потом ситуация изменилась, но двойственное положение сохраняется до сих пор. Изменяется лишь вероятность того или иного исхода
Перейдём к практическим примерам. Вторжение ВСУ в Курскую область в августе 2024 года преследовало не только сугубо военные цели — отвлечь силы недавно сформированной группировки «Север» от Волчанска, но и не менее важные медийные цели. Впервые с 1944 года на территорию России вторглись иностранные войска, впервые со времён Великой Отечественной войны русский город оказался захвачен не террористами, а вооружёнными силами другой страны в ходе полномасштабной войны. Наличие украинских войск на новых территориях не воспринимается так остро даже многими выходцами из народных республик. Поэтому на ликвидацию «Суджанского плацдарма» были брошены все доступные силы, помимо частей и соединений Ленинградского округа, туда были направлены элитные части морской пехоты, воздушно-десантных войск и «Ахмата» (эти сведения неоднократно публиковались во множестве телеграм-каналов). Поэтому гуманитарную помощь жителям Курской области собирали представители всех слоёв российского общества, вплоть до оппозиции, не порвавшей со своей Родиной и народом. К счастью, о внешнеполитических последствиях суджанской авантюры судить не приходится — внутренние проблемы демократической администрации и последовавшая за этим решительная победа Дональда Трампа лишили Украину безоговорочной поддержки Запада, что не позволило развить тему «освобождения России от путинской оккупации». А потом ВС РФ просто прижали оккупантов огнём артиллерии и тысяч дронов, вслед за чем несколькими решительными ударами рассекли группировку ВСУ, вернув своё. В который раз русская земля была захвачена врагом — и враг лёг в русскую землю или в панике бежал, теряя технику и достоинство. По крайней мере так эта история закончилась в официальном информационном поле Российской Федерации.
Суджа до войны
И после
Вернёмся же к нашим баранам.
Для начала хочется уточнить важную вещь – различные граффити, в том числе, разумеется, хулительные надписи в адрес врагов это обычное явление в любом вооруженном конфликте. Не будем углубляться в антропологический анализ причин, сосредоточимся исключительно на вопросе их наличия. Такие надписи — это маркер отсутствия четкой законодательной принадлежности территории. Это признак Фронтира, территории войны, где государственные законы отсутствуют или глубоко вторичны по отношению к желаниям людей с оружием. Земля, где идут боевые действия и ближние прифронтовые территории де-факто – ничейные, государство присутствует тут в лучшем случае в виде вооруженных формирований, в худшем отсутствует даже карта с закраской областей – кто с кем воюет неизвестно, да и не очень интересно. Именно Фронтир и обычные для него граффити того или иного содержания, как правило связанные с своими или чужими стали причиной конфликта.
Быстрый поиск дал подборку разных образцов настенной живописи.
Сюда же можно вспомнить знаменитого Килроя, использующегося со Второй Мировой
Следует напомнить, что суджанские граффити не уникальны – ещё летом 2022 года Апачев вместе с известным репером Schokk’ом проехался по территориям Херсонской и Запорожской областей, занятым российской армией, рисуя надписи и изображения разной степени некультурности. Тогда многие возмутились вандализму в глубоко тыловых городах, но значительного развития история не получила, поскольку эти территории ещё не были включены в состав РФ, а органы власти только формировались. Однако эта история довольно хорошо характеризует нашего героя. Аким, сложившийся как творческая личность в ДНР, воспринимает Фронтир как естественную для себя среду обитания, и логично, что он стремится расширять её за счёт территории с неустановленным статусом, как например недавно освобожденной и вообще расположенной между передовой и местами, где власть государства устойчива и постоянна.

Но такое поведение в Судже вызвало сильнейшую негативную реакцию, волны расходятся до сих пор. И это вполне логично – там, на земле, которая большинством воспринимается как земля России, только освобожденная от захватчиков, рисовка ругательных граффити, характерных для фронтира – выглядит как покушение на власть государства, порядка и закона. Российское общество, от зрителей телевизора и телеграмма до Верховного Главнокомандующего настроено на то, что ситуация с беззаконием на «старой» российской территории была исправлена как можно быстрее. «Закраска» Суджи правильным цветом на карта создала впечатление, что Россия вернулась. «Фронтирные» матерные граффити Апачева на территории, где действуют законы государства, воспринимаются как вандализм и хулиганство.

Особенно ухудшило восприятие этого перфоманса то, что большая часть Суджи изуродована аналогичными хулительными граффити со стороны украинских военных. Сложившаяся медийная картинка «их хулиганы, пишущие ругательства и укравшие вывеску Пятерочки – наши освободители, вернувшие закон и порядок» была разбита одним излишне ретивым писателем слов на стенах.
Подборка творчества Апачева в прифронтовых районах
Последнее - Пятерочка в Судже, ставшая символом оккупации
Что же, мы разобрали причины конфликта – столкновение информационной реальности Апачева, который воспринимает любую территорию, связанную с боевыми действиями как Фронтир, где можно творить что угодно, если оно не задевает «своих», с информационной реальностью большинства российских граждан, для которых в Суджу вернулась Россия, закон и порядок. Как же обстоят дела если рассмотреть положение дел без идеологической подоплеки?

С точки зрения положения дел «на земле», Суджа — это не обычная территория, как например Курск или Белгород. Это территория войны, и она будет такой ближайшие месяцы. Перед возвращение населения город требует разминирования и полноценной реставрации, проводить которую под налетами украинской реактивной артиллерии и ФПВ невозможно. Вместе с этим, для российских войск, развивающих наступление вглубь Сумской области, необходима тыловая база, и Суджа, имеющая железнодорожную станцию и какие-никакие сохранившиеся здания, подходит на эту роль идеально. С точки зрения гражданской жизни – это пока не Россия (с точки зрения де-юре – разумеется Россия, так же, как например Херсон или Бахмут), и для Апачева, как человека фронтира, размещение тут характерных для «территории войны» надписей – вполне логично и не противоречит фактическому положению дел. В то же время публичная констатация этого факта вызывает крайне острую реакцию у общества – это «старая территория», которая не должна страдать от происходящего, а если пострадала – задача государства максимально быстро восстановить статус-кво.

Лучше всего сложившуюся ситуацию прокомментировал уважаемый Евгений Норин – для города, где на улицах валяются трупы и мины, а большая часть зданий уничтожена, нецензурное граффити это наименьшая из проблем. Но хотя коробка с котом-Суджей открыта, и, по нашему скромному мнению, кот скорее мертв, а Суджа пока принадлежит войне и российской армии больше, чем государству РФ, это не имеет значения – для большинства внешних наблюдателей Суджа – Россия, снова, всегда и навсегда. И конечно у «войны Шрёдингера» есть одно важное отличие от эксперимента, которому она обязана названием – внешние наблюдатели влияют на фактическое положение дел, и со временем ситуация поменяется. Суджа снова станет приятным провинциальным городом, в суджанском колледже снова будут заниматься изучением русского фольклора, а о войне будет напоминать только мемориал на главной площади. Будем надеяться, это случится вскоре.
Все блоки
Обложка
Заголовок: средний
Лид
Текст
Фраза
Изображение
Галерея
Линия
Zero
footer
Обложка: заголовок, подзаголовок и раздел
Текст
Крупный текст с тонкими разделителями
Текст
Изображение
Текст
Полноэкранное изображение
Текст
Изображения в две колонки
Текст
Галерея
Текст
Галерея
Текст
Изображение
Кнопка «наверх»